XXX

По мнению Елены Ивановны, мы переживаем исключительно трудный период смены Иерархии рабства Иерархией сознательной, что сопровождается страданием человеческим. Оно неизбежно, потому что происходит неслыханная ломка сознания. Ведь принадлежность человека к той или иной светлой религии, к тому или иному светлому учению отнюдь еще не гарант того, что он покончил с духовным рабством и обрел подлинную внутреннюю свободу. «Разве мы не являемся, — пишет Елена Ивановна — свидетелями и посейчас страшных раздоров, междоусобий и даже войн в силу сознательного принятия или предпочтения иерархии того или иного Идеала или той или иной индивидуальности? Разве принятие Иерархии Христа, Магомета и даже Будды, не говоря уже о иерархии менее высокой наших временных народных вождей, не являют и сейчас еще реки крови?

Сознание людей только и делает, что принимает новые Иерархии. И делает это, гонимое в своем выборе корыстолюбием и чаще стадным чувством страха и жажды мести! Можно представить себе, какие кандидаты намечаются при таком «сознании». Вот почему приходится повторять — «Иерархия Сознательная, Иерархия Свободы, Иерархия Знания, Иерархия Света...» Осознание спасительного Маяка —Иерархии Света среди океана безумия так необходимо, так неотложно!»

«Человечество оказалось в опаснейшем положении». А произошло это потому, что оно «занято усиленным самоистреблением», причем самоистреблением особого рода, когда совершается убийство более страшное, чем физическое — убийство психическое.

Люди не ведают, что творят, когда убивают дух и лишают себя психической энергии. Ведь психическая энергия, поскольку она космическая, выводит нас за пределы физического мира и цементирует нашу связь с Миром Тонким, Миром Надземным. Вот почему лишить человека психической энергии значит лишить его бессмертия в Тонком мире.

«Бессмертие, — пишет Елена Ивановна, — не есть наше безусловное достояние или наследие. Нет, его надо заработать тяжким трудом и распятием самости в огне самоотверженного подвига. Человек, угасивший огонь высшей психической энергии, становится живым трупом. Его тонкое тело начинает разлагаться еще при его земной жизни, ибо он живет лишь огнем страстей своих, и он переходит в мир теней, как космический отброс, в полном значении этого слова.

...Невозможно представить себе, как больно человечество! и такая зараза проходит по всей планете. Наиболее населенные места особенно подвержены эпидемии самоистребления. Человечество не мыслит, в каком виде предстанет оно в мире Надземном. Религии не могли обосновать значения нравственности, теперь религии не умеют найти общение с наукой. Великое ЕДИНСТВО заменяется жалким разделением. Каждое раздробление есть символ бессилия. Куда же направится блуждающее человечество. Оно нуждается, прежде всего, во враче и Учителе. Они могут предупредить об опасности: она велика!»

В водовороте «мирового смятения» Николай Константинович советует своим сотрудникам, во- первых, не слишком негодовать на «отвратительную действительность», а во-вторых, помнить, что у них на все случаи жизни имеется «походная аптечка спасительных книг». Книги Учения Живой Этики — а именно их имеет в виду Рерих — Елена Ивановна называет самой большой силой в мире.

«Ведь это синтез всех учений, — поясняет она, — но в новом осознании всех Основ Бытия и на новом понимании космического значения человека и его страстной ответственности в поддержании равновесия в мире. Как прекрасно осознание полноты Бытия! Эта мысль красной нитью проходит в Учении, столь щедро проливаемом сейчас на помощь страждущему и смятенному человечеству».

«Истинно, Новое Откровение, явленное Светом Учения, — пророчит Елена Ивановна, — станет Учением Ведущим и книги станут книгами любимыми, настольными».

Однако тут же она считает своим долгом предупредить, что «интерес, выказанный к книгам Живой Этики еще не значит, что выказавший его достоин особого доверия. Лишь время и поступки человека в самой обыденной жизни могут уявить его истинный лик». «В самой обыденной жизни», — подчеркивает (и неспроста подчеркивает) Елена Ивановна. Дело в том, что «беседы на столь интересные темы, как Шамбала», — говорит она, — «конечно, привлекают много людей», но, увы, как мало среди них понимающих, что высшие ступени достигаются «лишь в великой скромности и простоте». Наше главное препятствие на духовном пути — наша амбициозность, из которой, кстати, проистекает аллергия к черновой, будничной, может быть даже рутинной, но необходимейшей работе.

«Мы так скоро готовы стать, — с горечью отмечает Елена Ивановна, — великими посвященными и носителями особых Миссий и избранными учениями Великих учителей и т.д., но быть скромными исполнителями Их Воли и настоящими тружениками никто, почти никто не желает».

Но вот на чем акцентировала особое внимание Елена Ивановна. Не забывайте, говорила она, что Учение Живой Этики является Провозвестием Майтрейи и что оно предназначено для новой расы, для новой эпохи Матери Мира. Поэтому оно и «не может быть усвоено средним сознанием».

К последователям Агни Йоги, как, может быть, ни к кому другому, приложим евангельский принцип: «много званых, но мало избранных». «Не скорбите о малом числе сотрудников, — вынуждена была писать Елена Ивановна, — Владыка не любит собирать более двух или трех членов в тесное сотрудничество. Человеческая природа не позволяет многочисленные группировки. Немедленно начинают проявляться звериные инстинкты страшной зависти, ревности и озлобления. Вы сами могли в этом убедиться. Потому не грустите, имеются ячейки, в которых работают только двое и даже иногда один сотрудник. Такова грустная истина».

От Зинаиды Григорьевны я уже знал, сколь строги правила приема в Международное общество Агни Йоги ( к тому времени оно насчитывало примерно восемьдесят человек).

- Если мы получаем письмо о вступлении, — говорила она, — то сначала делаем запрос: не принадлежит ли человек к какой-нибудь другой духовной организации? Если это так, то советуем продолжать свою работу там, где он находится. Если же он не принадлежит ни к какой духовной .организации, то мы стараемся ему объяснить, что книги Агни Йоги можно читать и не вступая в наше общество. Если же человек настаивает, поскольку твердо решил стать членом- общества, то высылаем или рекомендуем ему ту или иную книгу Учения для чтения и размышления. «На это у вас уйдет год, а то и полтора», — говорится ему. А вот потом, если не остынет рвение, вы можете присоединиться к нашему обществу.

- В своей работе с людьми — продолжала Зинаида Григорьевна, — мы стараемся придерживаться совета Елены Ивановны. А она советовала следующее: «всегда лучше что-то недосказать, нежели дать слитком много. Мы все грешим в этом отношении, желая поведать и предупредить, не считаясь с кармическим багажом».

Конечно, как вы понимаете, если б мы захотели, у нас были бы тысячи и тысячи. Но мы этого не хотим. Почему? Да потому, что наш основополагающий принцип — не зазывать к себе людей. Вульгарная реклама и дешевая популярность, — говорит Учитель — и это его непосредственные слова —идут вразрез «с Нашим Основным Планом».

Помню — это было еще при жизни Елены Ивановны — нам предложили показать на телевидении картины Николая Константиновича и организовать передачу, посвященную Учению и Учителю. Елена Ивановна пришла в ужас.

"Большего удара, чем .этот, Учителю нельзя и нанести, — заявила она, — Отвечайте категорическим отказом."

Также отреагировала она и на клеветнические статьи о Рерихе, которые печатались в «Новом русском слове». Они принадлежали некоему Крымову — слабому, посредственному художнику, но писал статьи он довольно остро. Мы обратились к Елене Ивановне за разрешением выступить против Крымова.

"Ни в коем случае, — отвечала она. —Он только этого и ждет, чтобы привлечь к себе внимание. Никогда и ни с кем не вступайте в полемику, ибо вне зависимости от результатов ее, она послужит прославлению и усилению противника вашего". Поэтому не удивительно, что идея художественного фильма о Рерихах, — а такие планы появились, причем сразу у нескольких режиссеров в нашей стране, и я сообщил об этом Зинаиде Григорьевне — вызвала у нее негативное отношение.

- Представляю, — сказала она, — как переживала бы это Елена Ивановна. А что касается меня, то я, честно говоря, не понимаю: какая актриса сумеет передать красоту ее духовного образа? Вообще не понимаю: как можно выводить на сцену великих посвященных?

Я попытался возражать, сославшись на фильмы о Христе.

- Я видела некоторые такие фильмы, —прервала меня Зинаида Григорьевна. — На мой взгляд, это убогое зрелище. Зачем показывать Христа? Неужто нельзя воспринять облик Христа духом и сердцем?

«Учение Жизни не может быть ассоциировано, — утверждала Елена Ивановна, —ни с какими иными Обществами и Учениями». Отсюда — неукоснительное правило для всех истинных последователей Агни Йоги: не смешиваться «ни с какими иными Обществами и Учениями». Ничего, кроме сумятицы и вреда, принести это не может.

Есть поучительная притча, которую Зинаида Григорьевна слышала от Николая Константиновича, а потом пересказала мне.

У одной матери было трое сыновей. Она молила Бога, чтобы Он даровал каждому сыну ГУРУ- Бог внял ее просьбе. Вначале мать была довольна. Но вскоре стала проявлять беспокойство за младшего сына как самого беззащитного, по ее мнению. Ей казалось, что одного Гуру для этого сына мало. И вновь воззвала она к Богу, и Бог дал младшему сыну еще одного Гуру. И вот в один прекрасный день тот, находясь в джунглях, неожиданно встретился с тигром. Перепугался, но вспомнил: у меня есть Гуру, к которому я могу обратиться в беде и он меня выручит. Но к какому Гуру обратиться: у него их два? Кто сильнее, кто быстрее может прийти на помощь? Всего несколько мгновений ушло на колебания, но этого было достаточно, чтоб тигр набросился на него и разорвал его в клочья.

- Мораль сей притчи весьма проста, —заключила Зинаида Григорьевна: — не разбрасываться духом, а сосредоточить его в единой точке, если действительно хотите обрести спасение. Любой духовный путь, если вы последовательно идете по нему, не шарахаясь из стороны в сторону, обязательно в конечном итоге вас приведет к истине.